Удивительная история спасения мамы и маленькой дочки от COVID-19.
Собеседница – красивая молодая женщина, счастливая мама двух прехорошеньких малышек. На первый взгляд может показаться, что у нее все всегда замечательно. Между тем совсем недавно целых два месяца она находилась на грани, а за жизнь и за материнское счастье на грани возможного работали сразу три гродненские больницы. И на встречу с журналистом «Гродненской правды», как бы ни бередило душу пережитое, Екатерина Новогродская согласилась, чтобы в очередной раз сказать спасибо всем своим спасителям.
А эмоциональный рассказ, когда временами не могла сдерживать слезы, то и дело дополняла словами безмерной благодарности и восхищения в адрес отечественной медицины и всех медиков, которые переживали за нее как за родного человека.
Без прививки оказалась беззащитной
Начиналась эта история спасения с, казалось бы, обыденного: очередную пациентку, у которой «тянуло живот» и немного фонила температура, «скорая» привезла в областной клинический перинатальный центр. О том, что спровоцировал ее состояние коронавирус, Екатерина, как признается теперь, и не подумала. Где она могла его подцепить, если в семье предприняли все, чтобы защитить и маленькую дочурку, и ту малышку, которая еще в материнском животике, и саму маму.
– Живем мы в своем доме, на людях я почти не была, а если и выходила, то всегда все защитные правила соблюдала. Откуда что взялось? – собеседница, кажется, до сих пор еще недоумевает, почему заболела. В одном твердо уверена: сделай она прививку против коронавируса, все пошло бы по совершенно другому сценарию. Но когда вакцина появилась, беременность значилась в числе противопоказаний, а она была уже в положении. Когда будущим мамам разрешили получать такую защиту, привиться не успела. Но то, что это очень и очень нужно, сегодня готова повторить каждому. И во время нашего разговора то и дело возвращалась к теме вакцинации и просила убедить читателей поставить такую защиту.
В перинатальном центре коронавирусную инфекцию у нее определили с ходу: в приемном отделении, когда сделали экспресс-тест. Вот, оказывается, отчего и температура, и покашливание, и общее недомогание, и даже больше всего обеспокоивший тонус по беременности, из-за которого и решилась на стационар. С благодарностью вспоминает Екатерина врача со «скорой»: та посреди ночи позвонила в перинатальный центр, объяснила ситуацию, предупредила, что везет проблемную пациентку.
Думала, спасут только малышку
В перинатальном центре Екатерину определили в компанию будущих мам с таким же послетестовым диагнозом. Но если соседки слышали от врачей «все хорошо», то ей уже на следующий день дали кислородную поддержку. А спустя сутки перевели в реанимацию.
– Мне почему-то становилось все хуже. Врачи не отходят, кислород, лекарства – все в ходу, и я такая дисциплинированная, все делаю, как они говорят. Спустя два месяца при выписке меня назвали самой послушной пациенткой. При ковидном поражении легких надо в сутки шестнадцать часов лежать на животе, я же с первого дня в центре все двадцать четыре выдерживала. А животик у будущей мамы на большом сроке немаленький, – вспоминает Екатерина.
Четвертый реанимационный день. Вроде полегчало. Попробовала даже вставать, а мужу передала просьбу привезти компьютер – так хотелось оставаться на связи с миром. Но сутки – и снова накрыло, стала задыхаться. Кислород увеличили до максимума, но легче не становилось.
Дальнейшее помнит смутно. Много врачей вокруг, есть даже из столицы, подключение к ИВЛ …
Очнулась на каталке. Сопровождающая – из-за защитной экипировки лица не разглядеть, но голос молодой – говорит, что едут в родзал, и обнадеживает: «С ребенком все в порядке».
– Я тогда почему-то подумала, что врачи спасают ребенка, а сама могу и не проснуться, – откровенничает собеседница. – Путь до операционной – несколько метров, а какие только кошмары ни представлялись…
Мурашки по коже, когда слушаешь такое, а тем более вспоминать без слез невозможно.
ЭКМО работала за легкие
На самом деле спасали обеих. Малышку, которая благодаря операции кесарево сечение появилась на свет на 31 неделе беременности и весила всего кило шестьсот семьдесят, – сначала в перинатальном центре в отделении реанимации для новорожденных, потом в областной детской больнице. Маму – сначала в перинатальном, а затем в областном кардиоцентре, где функцию жизненно важных органов пациентки взял на себя аппарат ЭКМО.
Четыре недели в реанимации. Что осталось в памяти, так это окружение аппаратуры. Она со всех сторон, а на теле, казалось, не осталось места, куда бы через разрезы не входили всевозможные трубки и трубочки. Постоянное множество людей в белых халатах, от этого даже стены раздвигаются. И боль, каждая клеточка ее чувствует. Болит, когда хоть немного поворачивают, перевязывают. И нестерпимо, когда подключают различные аппараты. И всегда ласковое: «Катюша, потерпи».
– Только по рассказам знаю, как переволновались за меня врачи, когда серьезно дала о себе знать моя неподвижность после кесарева сечения. Чтобы сделать операцию, в кардиоцентр приезжали специалисты из перинатального. Несколько раз врачи останавливали легочные кровотечения. А легкие мои тогда были, как в медицине называют, «снежная буря», – рассказывает Екатерина.
Помнит, как вначале удивилась, сколько в кардиоцентре работает молодежи. Лиц, правда, не разглядеть – защитная экипировка, но по глазам и голосам это видно. И сначала даже напугало, ведь здоровье всегда хочется доверять опыту. Но очень быстро поняла: напрасно тревожилась. Какие все молодцы! Одна только работа на ЭКМО чего стоит: аппарат суперсовременный, чтобы обращаться с ним, надо быть профессионалом высочайшего класса. И такие в кардиоцентре есть. А какие это душевные люди!
Вспоминает услышанное, когда пришедшие на смену медсестры спросили перфузиолога Олега Санько, собирается ли он, наконец, уйти ночевать дома. А тот ответил: «Уйду, когда Катя поправится». Запомнила заведующего реанимацией кардиоцентра Владимира Санукевича, профессора медицинского университета Руслана Якубцевича, который все время участвовал в консилиумах. А собирались возле нее лучшие специалисты кардиоцентра, каждый день приезжали из перинатального центра.
Словно в «немом кино»
Екатерина долго старается подобрать слова, чтобы передать то отчаяние, чувство страха и безысходности, которые, словно провоцируемые болью, временами накатывали. Оно понятно, не до ярких красок, когда жизнь висит на волоске. Но видела, как о ней заботятся, что готовы делать все возможное и даже невозможное, и сил прибавлялось.
– Первое, что запомнилось, когда пришла в себя и открыла глаза, а это было 21 ноября, – фото моей новорожденной девочки, которое принесли врачи перинатального центра, – вспоминает собеседница. – А через несколько дней показали видео из детской больницы уже подросшей малышки: «Борись, Катя, ей нужна мама!» Я тогда еще не могла говорить, лишь глазами подтвердила: буду.
Тот отрезок больничного времени она называет «немым кино». Слышит, но из-за множества трубочек не в состоянии рот открыть. Только глазами может ответить на вопросы персонала. Теперь удивляется: как только у врачей и медсестер хватало терпения и такта, как тонко чувствовали пациента, чтобы настроить его верить в жизнь и бороться за нее.
А потом на место боли пришел страх. Страшно было дышать без трубки, страшно сесть, встать на ноги, ходить. Паниковала, когда осталась одна в лечебном отделении. И хоть кнопка вызова персонала под рукой, это не реанимация, где с тебя глаз не сводят. Опять же спасибо медикам. Психотерапевту, врачу ЛФК, лечащему врачу Тересе Лискович и всему персоналу лечебного отделения. Когда с их поддержкой, превозмогая боль, делала первые шаги, чувствовала, как будто заново родилась.
Спасибо от всей семьи
Домой она вернулась 20 декабря.
А через два дня с мужем отправилась в детскую больницу за дочкой. Малышка набрала положенный вес, окрепла и благодаря врачам приехала домой здоровенькой. Хотя, как признавались врачи, вначале за нее волновались не меньше, чем за маму.
Кстати, с именем для малышки в семье заранее не определились. Екатерина рассказывает, что, как только пришла в себя в реанимации, все время думала о ней и как-то подсознательно называла ласково Анюткой. Муж Сергей согласился, хотя был склонен, чтобы в семье появилась Екатерина вторая.
И сегодня две чудесные крохи Настенька (в феврале ей будет два годика) и Анечка радуют маму и папу. А сама моя собеседница признается: когда ехала домой после выписки, казалось, сил нет, но родные люди и родные стены как будто вдохнули их в нее.
Ее безмерная благодарность адресована десяткам людей трех лечебных учреждений: перинатального центра, кардиоцентра и детской больницы. А безмерное восхищение – отечественной медицине. Признается: придя в себя в кардиоцентре, подумала, что находится в какой-то частной клинике. Была уверена, муж на ее спасение, как говорится, отдаст последнее. До этого времени она даже не представляла, какие высокие технологии сегодня работают на здоровье людей в отечественной государственной медицине.
Присоединяется к жене и от всего сердца благодарит медиков и муж Сергей. Его волнующие воспоминания о пережитом в самое трудное время для семьи – два месяца минувшего года – органично дополняют рассказанное Екатериной. И это тоже своего рода благодарственная ода нашим белорусским врачам. Особенно впечатлило собеседника, когда на вопросы о том, что нужно для спасения жены и дочери, он во всех лечебных учреждениях неизменно слышал: «У нас есть все». Как человек дела Сергей может четко представить, во сколько обходится государству спасение только одной жизни, если та, образно говоря, висит на волоске. А ведь от такого никто не застрахован. Вот тогда и приходит на помощь тот спасительный фонд, который состоит в том числе из отчислений налогов в государственную казну. Посему пополнять ее для всех важно не только по закону, но и из соображений гуманности.
– У меня не было возможности при выписке сказать персональное спасибо каждому, зачастую не могла увидеть скрытые под маской лица своих спасителей, чтобы запомнить и поблагодарить потом, – говорит Екатерина. – Пользуюсь случаем и делаю это сейчас, на страницах газеты. От всей нашей семьи низкий поклон всем, кто дарит людям самое дорогое богатство – здоровье!
